На стыке 1980-х и 1990-х интеллигенция стала публично и массово выступать за сохранение памяти о жертвах сталинских репрессий, отстаивать необходимость бороться с последствиями катастрофы на Чернобыльской АЭС и требовать решения экономических проблем. Беларусское общество также начинало выдвигать политические требования.

В 1991 году у нас появилась новая государственная символика – бело-красно-белый флаг и герб «Погоня». Беларусь стала парламентской республикой и получила международное признание как независимое государство. Беларусское общество стало строить демократические институты.

Общественные протесты, которые пыталась возглавить оппозиция, имели свои пики и спады. Примерами такого противостояния стали массовые акции в Минске в 1996, 2006 и 2010 годах. На улицы и центральные площади столицы вышли десятки тысяч беларусов разных поколений.

Людей больше не привлекала патерналистская риторика и возмущали отсутствие прав и политический сексизм. Беларусы стали воспринимать себя частью глобального мира, отвергать популистскую политику и отсутствие политических, гражданских и других прав. Результатом этого стал феномен массовых протестов 2020 года.

После выборов 2020 года и утраты легитимности политический режим развязал массовые репрессии, игнорируя законы или меняя их. Десятки тысяч людей были арестованы, сотни осуждены по уголовным статьям, несколько человек убиты.

Последнюю четверть века политический режим пытался лавировать между Европейским Союзом и Россией. Проблемы с международным признанием возникли ещё в середине 1990-х, но после драматических событий 2020 года режим находит поддержку только в России, чьё правительство закрывает глаза на все репрессии внутри Беларуси.

С середины 1990-х по инициативе государства возникали структуры, имитирующие деятельность гражданского общества. Для этого госаппарат реанимировал организации, созданные ещё в эпоху СССР: например, комсомольская организация БССР превратилась в Белорусский республиканский союз молодёжи (БРСМ).

Особому давлению со стороны политического режима подвергались правозащитники. Для преследования власти использовали формулировку «деятельность от имени незарегистрированной организации», при этом зарегистрировать НГО в стране было крайне сложно.

Существование беларусского «среднего класса» и его роль является предметом дискуссий с 1990-х: может ли быть автономным человек, чьё благополучие зависит от государственной экономики.

Постепенно менялись наши представления о нормах социальной жизни. Для части беларусов главными ценностями стали свобода личности, права человека, равноправие мужчин и женщин, самореализация и стремление к материальному благополучию.

Беларусское общество пересматривает отношение к семье и роли мужчин и женщин. Рост количества разводов и абортов в 1990-е вызвал много беспокойства и обсуждений, но появившаяся в 2000-х идея сексуального просвещения так и не стала полноценной частью школьной программы.

В 2009 году исследователи в Беларуси стали использовать термин «социальный контракт» – что-то вроде «негласного соглашения» между политическим режимом и обществом. Вместо того чтобы рисковать и зарабатывать больше, люди предпочитают гарантированную работу на государственных предприятиях и низкий доход. И в обмен они добровольно отказываются от части своих прав.

Однако уже в середине 1990-х установившийся авторитарный режим ограничивает доступ к архивам, а тема сталинских репрессий уходит из публичного обсуждения. Сохранением памяти о жертвах занимаются только родственники и активисты некоторых инициатив и политических объединений.

В беларусских городах до сих пор стоят советские памятники. Символического разрыва с советским прошлым не произошло, однако сегодня память о нём наполняется личными историями, в которых отношение к СССР балансирует между «ностальгией» и резким неприятием.

После распада СССР споры о том, что такое беларусская идентичность, привели к формированию разных позиций. Согласно одной из них, нашему обществу «не хватает» национальной идентичности, её нужно восстановить, пересоздать. Согласно другой, эта «нехватка» не является проблемой в «постнациональном мире», мы должны только найти своё место в нём и выработать новые подходы к понятию идентичности.

Историки сегодня пытаются представить разные голоса из прошлого, включая историю тех групп, которая ранее не была представлена (например, история женщин). После 1991 года идея национальной истории также привела к дебатам о культурном разнообразии и необходимости включить в национальный нарратив не только повествование о доминирующей роли беларусов, но и соединить его с историей поляков, евреев, рома, татар, других этнических групп, проживавших и проживающих в Беларуси.

После распада СССР и упадка коммунистической идеологии возрождается религиозная жизнь и увеличивается количество верующих. Церковь – как православная, так и католическая – пытается влиять на общественную жизнь и политические решения. В Беларуси присутствуют и другие конфессии и религиозные течения: например, разные направления иудаизма, протестантизма, ислама. Но несмотря на то, что многие беларусы считают себя религиозными, религия не сильно влияет на повседневную жизнь.

Экономические реформы в период перестройки (1985–1991) привели к появлению структур рыночной экономики. Доходы тех, кто работал в первых частных структурах (например, кооперативах), начали резко расти. Эти процессы происходили на фоне экономического кризиса: роста инфляции, цен, дефицита товаров, уменьшения доходов населения.

В первой половине 1990-х идеи нерегулируемого «свободного рынка» соединяются с наследием плановой советской экономики и патерналистской моделью поведения людей. Началась приватизация государственной собственности, появился частный бизнес, в том числе в банковской сфере. Беларусы впервые столкнулись с безработицей: многие госпредприятия закрывались, люди были вынуждены искать новые способы заработка. Появилась «челночная» торговля: люди стали массово ездить за товарами в Польшу и Турцию и продавать их на первых вещевых рынках в Беларуси.

Во второй половине 1990-х Александр Лукашенко использует антирыночную и антипредпринимательскую риторику и пытается взять под контроль весь крупный бизнес, который в том числе финансировал его политических оппонентов. Так был разгромлен бизнес Александра Пупейко, владельца холдинга «Пуше» – одной из первых бизнес-структур в Беларуси.

Периодические кризисы, девальвации и деноминации стали привычными. Относительное повышение уровня жизни в первом десятилетии 2000-х было достигнуто не за счёт структурных реформ, а благодаря конъюнктуре на нефтяном рынке и особым отношениям с Россией.

К 2010-му количество социальных программ уменьшилось, вопреки патерналистской риторике 1994 года. Количество людей, работающих в промышленном секторе, также сократилось.

Однако со временем эти ресурсы стали выделяться лишь на тех, кто поддерживает имеющуюся систему и репрессивную политику (тенденция 2020-2021 годов). Ещё до этих событий происходит формирование системы государственного капитализма: при помощи контрактной системы и других инструментов государство эксплуатирует наёмных работников.

В 1990-е годы в Беларуси началась новая эпоха развития информационных и цифровых технологий, связанных с развитием сети Интернет и расширением доступа к нему. Государство контролировало появление частных провайдеров и хостинговых компаний и до сих пор сохраняет монополию в телекоммуникационной сфере. Работа компаний сотовой связи, доступ к которой стал массовым в Беларуси с начала 2000-х, также контролируется властями.

В 2000-е годы в Беларуси произошёл бум IT-сферы. Был создан Парк высоких технологий, резиденты которого смогли пользоваться льготными условиями налогообложения. Вырос экспорт цифровых продуктов, хотя многие команды работали на зарубежные компании. Это повлияло на быстрый рост прибыли и заработной платы в IT-отрасли в отличие от всех остальных секторов экономики. Эта разница сохраняется в Беларуси до сегодняшнего дня.

С августа 2020 года люди начинают массово использовать мессенджеры (например, Telegram) и VPN-сервисы, чтобы обходить блокировку сайтов и поддерживать более-менее защищённую связь друг с другом. Невероятная популярность ряда Telegram-каналов вылилась в преследования подписчиков и администраторов со стороны силовых структур.

Поп-музыка коммерциализировалась: одним из самых успешных музыкальных проектов в 1990-х стал «Ляпис Трубецкой».

В 2012-2016 годах идёт работа по восстановлению исторической архитектуры: замков, ратуш, усадеб. При этом власти не допускают независимых экспертов к реставрации объектов, что вызывает сомнения в её качестве. Открытыми остаются и другие вопросы: например, о необходимости восстановления еврейского архитектурного наследия.

В 2000-х с глобализацией и появлением нового поколения, ориентированного на европейскую культуру, начинается развитие независимого кино, театральных проектов (возникает феномен беларусской «новой драмы»: Дмитрий Богославский, Павел Пряжко, Николай Рудковский, Константин Стешик), новой литературы (Альгерд Бахаревич, Ева Вежновец, Мария Мартысевич, Вальжина Морт, Андрей Хаданович и другие авторы), продвижение «проектных» идей в культурной сфере.

В 2010-х в стране появляются новые площадки. В Минске при спонсорстве Белгазпромбанка открыт культурный хаб «ОК16», арт-директором которого до 2020 года была Мария Колесникова.

В 2020 году многие представители культурного сообщества Беларуси выступили против насилия и фальсификации выборов. В знак протеста против репрессий Национальный академический театр Янки Купалы покинула почти вся труппа, уволены сотрудники других госинституций (по словам министра культуры — более 300 человек).